Валентина Шупилкина: «Как жизнь менялась…»

часть 2. Стегримово — родное на всю жизнь

Да, именно так, на всю жизнь. Где бы мне ни пришлось жить, учиться или работать, но именно эта деревня стала для меня милее и дороже всех городов и поселков.

Сердце замирает каждый раз, когда еду в Смоленск и вижу указатель «Стегримово». Повзрослевшие берёзки перед въездом в деревню, где был первый поцелуй, озеро, где в детстве тонула, решив переплыть «на спор», а сестра двоюродная — Галя из Смоленска, меня спасла. Как все это можно забыть?

Любимая школа-восьмилетка, которая горела однажды ночью так, что треск от шифера слышен был на другом краю нашей большой деревни. Все прибежали с ведрами воды тушить, но мало что осталось от здания. Учились в две смены в маленьком школьном интернате и строились заново. Отстроили!

В ней я и училась 8 лет. Самые лучшие годы жизни – это однозначно. Прекрасные учителя – настоящие интеллигенты: Надежда Ефремовна Гуркова (директор школы), Лидия Тимофеевна Колдунова (мой классный руководитель), добрейшая Вера Иосифовна Дубенкова — биолог, строгая и справедливая Екатерина Филипповна Костина — наша «физичка» и ее муж – историк. Замечательные друзья детства: Витя Филиппенков, Олег Семенов, Витя Шатунов, Саша Дубенков (очень жаль, что уже никого нет из этих ребят), чудесные братья-близнецы Николаевы- Серёжа с Юрой, и подружки — Таня Новикова, Нина Сильченкова, Вера Мишурова, Нина Баранова, Лена Фокина (Тишкина), Тамара Гавриченкова и моя двойная тезка Валя Науменкова, которой уже тоже нет…

В центре деревни –главное место встреч земляков — магазин с витринами полными вкуснейших настоящих шоколадных конфет. Что ещё для счастья надо? И никаких забот, никаких хлопот, учись себе. Летом в лагерь можно поехать, причем совсем рядышком — в Соболево. Там отдыхали просто классно!

А какие праздники-маёвки проходили в колхозе! Кстати, наш колхоз носил имя легендарного Чапаева. Он так и назывался – колхоз «имени Чапаева», а директором был толковый и умнейший человек — Алексей Евменович Чечиков.

Как только сев закончится, так грандиозный праздник. Находили красивое место, чаще всего в Григорьевском лесу, туда привозили всех жителей. Автолавки с вкуснятиной, артисты приезжие и местные, ученики в школьной форме и непременно с галстуком или комсомольским значком. С передвижной импровизированной сцены — украшенного березовыми ветками и полевыми цветами кузова машины, дети громко и выразительно читают стихи о счастливом детстве, горнисты трубят в горны, барабанщики барабанят в барабаны.

В школе был свой и горнист, и барабанщики. И это было почетно! Да и учеников было в каждом классе человек по 12-15. Почему и куда все это ушло? Да, мы уже и учимся дистанционно, и живем, я бы сказала, тоже так — «на дистанции» или придерживаясь ее. И не только сейчас, когда эпидемия, и это оправданно. Мы закрыты от соседей, детишки и взрослые «сидят в сетях».

А тогда мы все на этих самых маевках после торжественной части садились кружком прям на траву, пели, пировали, болтали, бродили по лесу, собирая ландыши, и не хотели расходиться по домам до позднего вечера.

А петь мы вообще любили. Нина Сильченкова со своим прекрасным сильным голосом запевала, а мы на подхвате. Концерты часто устраивали, то в школе, то в клубе местном, а то и прямо на улице для соседских бабушек и мам. Объявление напечатаем от руки по трафаретам, развесим, народ оповестим и репетируем. У каждого песенник-тетрадь, красиво разрисованная цветочками и сердечками с записанными шлягерами семидесятых! И никаких микрофонов, все вживую… Прям как в теперешней передаче «Голос. Дети»! Магнитофоны кассетные появились попозже. А так все под собственное ля-ля танцевали…И ничего, сейчас вот тоже все: и толстяки, и добряки — танцуют танец под названием The Grey People, который был презентован на первом полуфинале Евровидения и собрал в «сетях» миллионы просмотров. Ну, танец этот конечно чуток отличается от тех наших деревенских, а вот брюки – сильный клёш, так аккурат тех времен. Где-то в классе восьмом и у наших парней такие появились. А шил их им местный портной – дядя Ваня Маймусов. Он всем всё шил — и женщинам, и мужчинам. Руки золотые!

А так одевались все скромно. Кофточки такие были цветные, у всех похожие — и у детей, и у взрослых. Чулки простые с неудобными подтяжками, наверх рейтузы с начесом на резинке — и не простудишься, и чулки не так спадают, все реже их подтягивать надо. О колготках, хотя бы самых простых – коричневых хлопчатобумажных, лишь мечтать приходилось. Они были только у Нины Сильченковой, её мама работала в нашем сельском магазине.

Но я тоже выделялась из наших девчонок своими красивыми вязаными шапками с длинными ушами и помпонами на концах. У меня было две такие шапочки – синяя и фиолетовая с рисунками-орнаментами. Такие классные, как сейчас многие носят! Их мне посчастливилось получить от своих городских родственников из Калининграда, которые частенько приезжали в гости и привозили в подарки заморские товары: газовые платочки, сапоги-чулки. А кофточка-лапша в обтяжку с пышным рукавом-фонариком, юбка гофре и цветной болоньевый плащ – это было очень круто!

И мы никогда не бездельничали – старались хорошо учиться и работать, взрослым помогали. Картошку копают родители и соседи (компанией-толокой, так это тогда называлось), а мы собираем. Корову, а она непреложно была в каждой семье, и овец десяток встретить – это всегда все, как «на стрелку», собирались без предупреждения. Дождешься с поля и потом еще час-другой пасти надо, пока не стемнеет. А мы заиграемся, и такое бывало, потом от родителей взбучка и поиски коровы до утра всей деревней.

А завтра снова игры и забавы. Очень любили в футбол играть. Причем не только мальчишки, но и мы – бесстрашные девочки. Меня почему-то ставили вечно на ворота. А я хотела забивать голы и обижалась на ребят. Поле наше самодельное с воротами, обозначенными обыкновенными кирпичами или деревянными чурками, находилось недалеко от школы, прям на обычном лугу, так сказать, с самым что ни на есть натуральным покрытием.

А вот площадка спортивная перед школой была отличная: с беговой дорожкой и с баскетбольными кольцами, турники, снаряды для бега с препятствиями – много чего. Ну, понятное дело, не такие яркие и красивые, как сейчас делают в парках, во дворах и при школах по нацпроектам, но было где развернуться. И заслуга эта – нашего чудесного школьного физрука Михаила Павловича Никитина, который жил в Максимовском.

Там же жили и Валя Юрасова (Викентьева из Соболева), и Витя Хорунжий – наш горнист, и еще много наших учеников. Они каждый день проходили где-то по 5 километров в одну сторону и только в очень сильные морозы оставались в интернате. А приходя из школы домой, ели наваристые щи из русской печки и самодельные замороженные естественным путем (холодильников не было) колбаски, которые кольцами висели в сенцах, дожидаясь своего часа. Их обязательно делали в огромном количестве, ведь все тогда держали поросят, кур, гусей и питались исключительно домашней здоровой пищей.

Это тоже одно из отличий от жизни теперешней. Мы тогда не знали таких слов как чипсы и сухарики, бургеры и хот-доги, кока-кола и пепси. И слава Богу! Пили парное молоко и простоквашу, квасили капусту с яблоками и клюквой в бочках, пекли каждый день свой хлеб. Вкус бабушкиного хлеба! Он помнится и сейчас. И, конечно же, она сама — моя замечательная бабушка Настя! Ефимовна, так уважительно звали ее соседи. Белый платок под бороду, вечно хлопочущая, добрая и немного ворчливая, как и полагается старшей в доме …